Олег ТИХОНОВ
ОЛЕГ ТИХОНОВ
копи
«Ночь перед брачной ночью»
(лирическая комедия)
Пьеса
в двух частях
Действующие лица:
Сергей, 32 года
Его мама, Анна Григорьевна, 58 лет
Настя, 26 лет
Санкт-Петербург, начало 21-го века.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Действие происходит в пригороде Санкт-Петербурга, в дачном поселке Академии Наук.
Жаркий летний полдень. Застекленная веранда небольшого дома. Несколько плетеных кресел стоят вокруг обеденного стола. Слева в углу – старинный буфет и рабочий стол: книги, старинная чернильница. В стакане ручки с перьями, эскизы – мама Сергея рисует для научных изданий увеличенные изображения насекомых, копии висят на стенах. Рядом висят часы «с боем».
На столе, на штативе большое увеличительное стекло, под ним очередной «комар».
Справа – плетеный диван и накрытое покрывалом электропианино. Рядом дверь, ведущая в сад.
Слева – дверь на кухню. Зрителям виден фрагмент кухни: небольшой столик, на нем аппарат телефона, рядом стул.
Часы играют свадебный марш Мендельсона и «бьют» 12 раз.
Мама Сергея входит из кухни на веранду. Она несет самовар, ставит его на стол. Из буфета достает и расставляет на столе тарелки и приборы.
За окном веранды видно, как Сергей снимает с мангала шампуры с шашлыком; входит на веранду.
Сергей: Да, такого в Америке не попробуешь! Какой аромат! Ты только послушай, мамуля.
Мама: Что надоели гамбургеры с чизбургерами? Хорошо, что тебя не разнесло с этой отравы. Как ни посмотришь на этих американцев – они сами, как гамбургеры.
Сергей: Да, уж. Это только в кино они все стройные и красивые.
Мама: А в жизни, какие?
Сергей: Люди и люди.
Мама: (улыбается) Надо же, а я думала, что в Америке не люди живут.
Сергей: Вот приехала бы в свое время ко мне, и посмотрела.
Мама: Я в свое время напутешествовалась. С твоим отцом. Байкал, Сибирь, Дальний восток. Хватит. Хватит болтать. Садись.
Сергей садится за стол, мама накладывает ему еду.
Мама: Водочки?
Сергей: Нет. Ну, что ты? Сегодня еще много работы. После обеда нужно вернуться в Питер.
Мама: А я рюмочку выпью. Поухаживай за маменькой. Восемь лет сама себе наливаю.
Мама садится за стол. Сергей наливает ей водки. Протягивает рюмку.
Сергей: (глядя на рюмку) Это, что еще за антиквариат?
Мама: Жила была прекрасная русская женщина. Хороший скульптор. Сваяла «Рабочего и колхозницу». Выпить, наверное, любила. Вот и придумала граненые стаканы.
Сергей: Мухина, что ли?
Мама: Да. Её изобретение. И как теперь представить жизнь без граненого стакана. За тебя! С возвращением!
Мама с явным удовольствием выпивает рюмку водки и закусывает шашлыком.
Мама: Не разучился шашлыки делать. Ну, расскажи, как там за океаном?
Сергей: Все нормально. Что им будет? Всё стабильно. Всё по плану. Всё расписано на 10 лет вперед.
Мама: Надолго вернулся? Или так, в командировку?
Сергей: Надолго, если не навсегда... Фирма открыла филиал в Москве. Мне предложили возглавить этот филиал, я согласился.
Мама: И то – верно. Не зря говорят: «Где родился, там и пригодился». Они, значит, тебе и квартиру в Москве предоставили?
Сергей: Пока буду снимать, за счет фирмы. Через полгода думаю уже купить свою. Машина служебная с шофером, хороший оклад, даже по американским меркам. Вобщем, всё путём. Кстати, мамуля, как у тебя с деньгами?
Мама: Ты же знаешь, как у нас платят научным работникам... Так, чтобы с голоду совсем не помереть... В прошлом месяце получила премию от фонда. 300 долларов. Жить можно.
Сергей: Теперь можешь на меня рассчитывать. Мы с тобой теперь при деньгах.
Сергей встает и подходит к ее рабочему столу.
Сергей: Молодчина ты у меня. И до сих пор без очков рисуешь?
Мама: В нашем деле наденешь очки – считай форму потерял, бросай работу. Ты там поаккуратней! Редкий экземпляр.
Сергей: Кто это тебе «позирует»?
Мама: Pepsus marginata. Удивительно красивая штука. Привезли из Колумбии. Как обычно российская безалаберность, обычно привозят по 3 – 4 экземпляра, в этот раз всего один. Дышать боишься. Ладно бы редкая и диковинная вещь, а этого добра в Колумбии, как у нас тараканов!
Сергей подходит к стене и рассматривает картинки.
Мама: А это – Veronis taxis. Действительно редкая тварь с Боливарских островов. Сейчас, вообще, много работы: через месяц нужно сдавать в набор каталог. Еще семь рисунков сделать нужно.
Сергей: И сколько времени у тебя уходит на одного комара?
Мама: По разному. Как карта ляжет. Иногда 3 дня, а когда и неделю сижу...
Мама наливает себе еще рюмку.
Сергей: (щелкнув указательным пальцем себе по горлу) А это дело не мешает работе?
Мама: В борьбе мы только крепчаем.
Сергей: Да, молодчина ты у меня, мамуля! Ведь это ж, какое терпение нужно иметь! Каждый волосок, каждая морщинка...
Мама: Вот в кого ты такой нетерпеливый? Туда тебя несет, сюда несет! Пора бы угомониться. Налей сока, пожалуйста.
Сергей подходит к буфету и берет пакет с соком, наливает в стакан.
Мама: Хороший сок. А то набодяжат морса... Ох, уж этих аферистов развелось!
Сергей: Мам, а помнишь Диму с нашего курса? Ну, такой высокий блондин.
Мама: Скупой рыцарь, что ли? Помню, конечно. Хорошая компания у вас была. Я всегда была спокойна, когда ты с ними дружил. И, когда в Таллин ночью сорвались, и когда по Вуоксе на лодках катались. А теперь разлетелись, разбежались...
Сергей: Разбежался и разлетелся, как оказалось только я. А они все эти годы до сих пор общались. Кстати, черти, меня сегодня утром разыграли. Я и так еще не аклимался...
Мама: Шубутные вы всегда были.
Сергей: Так вот, твой любимый сок, делает... Как ты его назвала «скупой рыцарь»? Димка.
Мама: Он всегда жмотом был. Из кошелька пять рублей достанет и говорит больше нет. А у самого в заднем кармане еще... Соки? Молодец! Нашел, значит, себя в жизни. Ну, а Гена как?
Сергей: Все нормально. Генка – на своих кораблях рыбу ловит...
Мама: О! Дорыбачился на Вуоксе! Хорошо. Хорошо, когда человек своим делом занимается. А если еще и любимым – считай счастливый человек...
Сергей: (вздохнув) М - да...
Мама: Что вздыхаешь? Тебя в Америку никто не гнал. «Сам с усáм» был. Зачем погнался? Ладно бы, диссидентом был... Мы с папой думали, станешь спортсменом. Немного усилий-то требовалось. Все данные были, тренеры души в тебе не чаяли... Все возможности были...
Сергей: (перебивает) Ладно. Проехали.
Мама: (передразнивает) Проехали. Какое-то у вас поколение. Не пойму. Вроде здоровый образ жизни ведете. Как посмотрю у нас в университете: не пьют, не курят. Но такие «душные». Веселиться не умеют. Улыбки на лицах резиновые. Не пойму. Постарела, наверное.
Сергей лениво «ковыряет» вилкой в тарелке.
Сергей: Рано тебе стареть. Меня еще не до конца воспитала.
Мама: Ох, ох! Мне проще комара засушенного воспитать, чем тебя. Чего не ешь? Холестерина боитесь? Или углеводов много? (вздыхает) Пей чай. Елена Сергеевна, соседка, из Египта привезла. С лепестками египетских роз.
Молча пьют чай.
Мама на некоторое время выходит, и возвращается с теннисной ракеткой и мячом.
Мама: Вот, смотри, сохранила!
Сергей: Мамуля! Неужели, та, самая?
Мама: Она. Она. Тебе еще 22 было, когда папа подарил...
Сергей начинает подбрасывать мяч с помощью ракетки.
Мама: Марш на улицу!
Сергей выходит во двор и играет с ракеткой. Мама наблюдает в окно.
Мама: Не подженился? Там.
Сергей: Нет.
Сергей входит на веранду.
Мама: А пора бы, сынок. Не забывай, уже 32 года. Пора семьей обзаводиться, быть может, и жизнь наладиться...
Сергей: Достойную не нашел.
Мама: Слишком долго выбираешь. Выбирать не из чего будет...
Сергей: Тогда придется жениться на первой встречной.
Мама: А с Юлей, ничего не получилось?
Сергей: С Вартанян?
Мама: Мне казалось, что она хотела... Не плохая девушка. Еще помню в школе, была секретарем комсомольской организации, а потом – раз и уже в Америке! Значит хваткая! Кстати, как она в Америке то осела?
Сергей: Все просто. Поехала по студенческому обмену на 3 месяца; там же и замуж за бывшего русского вышла.
Мама: Он ее лет на 20 старше?
Сергей: Если не больше. А потом, ты же знаешь, он умер, и оставил трехэтажный дом в Нью-Йорке и небольшую компьютерную фирму. Хваткая, она точно. Целый год судилась с его детьми! Отсудила дом, продала, и купила новый на Нью Айленде, прямо на берегу океана.
Мама: Завидная невеста. Жаль, что не поженились.
Сергей: Не привык быть на содержании жены!
Мама: Ты и женат то не был, чтобы к жене привыкать... Она мне писала в прошлом году...
Сергей: Вот как! Значит, клинья подбивала к будущей свекрови!
Мама: Эх, мужики, не поймешь вас.
На улице раздались автомобильные сигналы.
Сергей: Это за мной. Мне пора, мамуля.
Мама: Не торопись. Может это ко мне.
Сергей: (иронично) К тебе? На Мерседесе?
Мама: Будешь тянуть с женитьбой, осчастливлю отчимом!
Сергей: Знаешь? Не удивлюсь.
Сергей встает со стула и заглядывает в окно.
Сергей: (очень удивленно) На белом Мерседесе?
Мама подходит к окну, кричит во двор.
Мама: Иду! Подожди, помогу с сумками! (Сергею) Быстро прибери тут на столе! И достань еще тарелку. Живо!
Мама выходит. Сергей подходит к открытому окну, смотрит. Слышны женские голоса, и сигнал автомобильной сигнализации.
Сергей подходит к буфету, достает тарелку с прибором. Из сада входят Мама и Настя. У каждой руке по сумке.
Мама: Сколько раз тебе говорить? У меня еще битком набит холодильник. И опять ты привезла продуктов. Уф.
Настя: Анна Григорьевна, меня не будет целую неделю. Вам не нужно будет беспокоиться.
Ставят сумки около стола. Настя равнодушно смотрит на Сергея.
Настя: Сережа? Приехал?
Мама: Как видишь, не запылился.
Настя: (Сергею) Здравствуй, Сережа.
Мама: (Сергею) Не узнаешь? (Насте) Куда ему помнить? Мать родную забыл.
Сергей: Мама, я тебя всегда помнил. О тебе помнил и вспоминал.
Мама: Ну, тогда, поздоровайся с Настей.
Сергей: Здравствуй, Настя. Ты вообще не изменилась! А я смотрю, ты или не ты?
Мама: Она. Она. Хорошо выглядит.
Настя: Анна Григорьевна, вы тоже еще в полном расцвете сил.
Мама: Я еще удивлю вас.
Сергей: Мамуля мне уже пригрозила.
Настя: Вот как? Чем?
Сергей: Обещала наградить отчимом.
Мама: Не думайте, что Анна Григорьевна не пользуется популярностью у мужчин. Опять же, в наше время вдовцов прибавилось. Тьфу, ты! Заговорилась тут с вами. Командуй, Настя, что куда нести?
Настя: Вот эту сумку – на кухню. Давайте, я отнесу.
Мама: Сама отнесу, сама разложу. А то после тебя пол дня маргарин ищу. (Сергею) А ты не стой, как соляной столб. Ухаживай за гостьей.
Мама берет сумку, выходит на кухню. Настя достает из сумки картонную коробку, ставит на стол.
Сергей: Помочь?
Настя: Да, возьми ножницы. Здесь, вот, нужно веревки разрезать.
Сергей: А где тут ножницы?
Настя: В выдвижном ящике буфета.
Мама: (кричит из кухни) Ты с ума сошла! Этого еще не хватало!
Настя: Анна Григорьевна!
Мама: (кричит еще громче) Иди сюда! Настя!
Сергей: (Насте) Что там такое?
Настя: Твоя мама все время меня ругает, когда привожу ей виски. Она очень любит виски, но очень ругается.
Настя выходит на кухню. Сергей достает из буфета ножницы, разрезает веревки на коробке. Из кухни слышен громкий смех.
Входят Анна Григорьевна и Настя.
Мама: Спасибо. Ладно, я поворчу и перестану.
Настя: Я знаю.
Анна Григорьевна кладет руку на плечо Насти, смотрит на Сергея.
Мама: Что бы я без тебя делала?
Сергей: Это камешек в мой огород? Всё. Приехал. Я здесь.
Мама: Знаю я твое «приехал». Приехал в Москву. Ты, что в Москве, что в Америке. (Насте) Это чего еще на столе?
Настя: Сюрприз. Сережа доставай.
Сергей вынимает из коробки антикварную настольную лампу.
Настя: Это, что бы вам лучше работалось! Модерн. Начало прошлого века.
Мама молча обходит вокруг стола, осматривает лампу. Берет ее и ставит на свой рабочий стол. Включает в розетку, загорается лампочка.
Настя: Ну, как?
Мама: Чудо, просто чудо! Иди я тебя поцелую! Просто нет слов.
Настя вынимает из пакета шелковый пестрый халат. Подходит к Анне Георгиевне, накидывает ей на плечи халат.
Мама: Что за праздник сегодня? Постный день?
Настя: Нет, сегодня никаких праздников нет.
Мама: Выглядит, словно ты откупаешься от меня.
Настя: Ни в коем случае. Мы же с вами подружки.
Анна Григорьевна обнимает нежно Настю.
Мама: Спасибо. Вот это уважила! Сергей! Наливай по рюмашке! Это дело надо обязательно обмыть!
Сергей: Какие у вас трогательные отношения. Просто просится слеза.
Мама: Вам, мужикам не понять. Женщину нужно любить и баловать! Женщина – это нежный ароматный цветок, который требует постоянного ухода. А вы все такие эгоисты, что забываете, как заботимся о вас мы!
Настя: А как мы заботимся?
Мама: Как за малыми детьми. Накорми, простирни бельишко. На работу отправь. Не забудь по приходу спросить: «Как дела, дорогой?» Если у него проблемы: выслушай, успокой. Проследи, чтобы не напился. А сама не забудь у детей уроки проверить, посуду помыть. На работу сбегать; по дороге домой не забыть, еще продуктов купить. Да, обязательно! Ни в коем случае не забыть, что ты женщина! Приодеться, причесочку навести. Глазки подвести. А то ведь, вот придет домой муж, ему рядом красавица нужна. И не покажи, что ты тоже устала. Улыбнись. Ласково погладь по голове, поцелуй. А еще лучше спроси, может он еще чего от тебя хочет.
Сергей: (улыбается) Обидно слушать такие слова, маменька.
Мама: А ты наливай, и не слушай. Это я Насте рассказываю. Это ведь она, вот, замуж собралась. Пусть знает, что ждет впереди.
Настя: А впереди ее ждала участь домработницы и по совместительству няньки.
Садятся за стол. Поднимают рюмки, и Сергей тоже.
Мама: А ты, Серега, чего? С матерью стеснялся водку пить. Пришла красавица, рука за рюмкой сама потянулась?
Сергей: После такого монолога, можно и горло промочить.
Настя: Ну, за обновки!
Мама: (Насте) Спасибо тебе. Спасибо. Вот закусывай шашлыком. Только недавно с мангала. Сынуля мой постарался. Ну, будем.
Все выпивают. Молча закусывают. Настя любуется подаренным халатом. Сергей украдкой наблюдает за Настей.
Настя: Не плохо. Я про шашлык.
Сергей: (подмигивает маме) Талант, не пропьешь.
Настя: Как говорили древние?
Сергей: Точно не помню, вроде говорил, Ибн-Сина.
Мама: Может, Авиценна?
Настя: Это одно и тоже.
Мама: Не умничай.
Настя: (После паузы) Сережа. Как ты?
Сергей: В каком смысле?
Настя: В смысле, как дела? Надолго к нам?
Сергей: Это будет зависеть от некоторых обстоятельств.
Настя: Например?
Мама: Пока не уволят с работы.
Сергей: Тьфу-тьфу, мама.
Мама: Лучше постучи по голове.
Настя: По дереву нужно стучать.
Мама: Все верно. Пусть по голове и постучит.
Сергей: Маменька. В присутствии такой прекрасной барышни, вы позволяете такие … не комильфо в мой адрес.
Мама: Переживешь. Настя, ты лучше расспроси, как он там жил. Мне ничего не рассказывает. Но при тебе и водку стал пить, может и проболтается.
Сергей: У меня прямо мурашки по коже. Как будто на Лубянку попал.
Мама: (Насте) Вот. Слышишь? Он не к маме в Питер приехал, он в Москву приехал.
Сергей: Почему?
Мама: Лубянка в Москве. А у нас, в Ленинграде – большой дом.
Настя: Сейчас мы тебе устроим допрос. Ну-ка, выкладывай. И все с самого начала.
Сергей: Повинуюсь женскому насилию. Родился я в небольшой семье мелкого служащего. С отцом были сложные отношения. Но «луч света» - маменька. Она отдавала себя всю без остатка…
Мама: (перебивает) Ладно, не подлизывайся.
Сергей: Хорошо, не подлизываюсь. (Вздыхает) Всякое бывало. Работал заправщиком на бензоколонке. Два года мотался дальнобойщиком. Потом решил принять оседлый образ жизни, устроился электриком в Нью-Йорке.
Мама: Красиво звучит. Черт меня дери! Дипломированный технолог, вворачивает лампочки в квартирах изнеженных американок.
Сергей: Каюсь. Все именно так и было. И лампочки. И изнеженные американки. Было. Но и от изнеженных американок бывает польза.
Настя: С этого места поподробнее. Очень интересно.
Мама: (Насте) Господи, тебе-то зачем?
Настя: В качестве обмена опытом.
Мама: (Сергею) Мы слушаем вашу исповедь, возвращенец.
Сергей: Ну, пару раз зашел поменять лампочки, как вы изволили сказать. А потом, что-то часто стали они перегорать. Зачастил. А потом и переехал из своей холостяцкой конуры.
Настя: Кто же эта счастливая?
Сергей: Пропустим некоторые подробности. Это, так сказать, для служебного пользования. Не прошло и полгода – я стал менеджером в одной компании.
Настя: Надеюсь, ты отблагодарил свою покровительницу?
Сергей: Не успел.
Мама: Так быстро смылся в Россию?
Сергей: Оказалось, что нужно благодарить ее нового кавалера. Они решили от меня избавиться.
Настя: И здесь ему повезло.
Мама: Да.
Сергей: Всё. Хватит надо мной издеваться. Трансляция «Исповеди возвращенца» окончена. Передаем легкую музыку.
Сергей откинулся на спинку стула и вилкой по рюмке выстукивает мелодию.
Сергей: (напевает) Пум-пум-пум.
Настя: Интересная постановка. Верно, Анна Григорьевна?
Мама: Слабоват сценарий. По нынешним временам нужно обязательно в конце слезу выжать. Этак, чтобы душа завернулась. А потом развернулась.
Сергей: (напевает) Пум-пум-пум.
Звонок телефона.
Мама: Это соседка, наверное. Не терпится узнать. Любопытная, страсть.
Мама выходит на кухню, снимает трубку телефона.
Мама: Алло. Кто это? А! Какие люди и без охраны. Спасибо. Да. Спасибо. Всё хорошо. Как дела? Пока не родила. Да. Ты тоже. Сейчас.
Мама кладет рядом с телефоном трубку.
Мама: Настя. Возьми трубочку. Николай.
Настя идет к телефону. Берет трубку телефона. Мама Сергея, что-то шепчет ей на ухо. Они смеются. Настя говорит по телефону.
Мама выходит на веранду, закрывает за собой дверь. Нам не слышно разговора Насти по телефону.
Мама: Я так за нее рада. Хорошая девушка. Такие теперь редкость.
Сергей: А она совсем не изменилась. Всё таже «распутная разведёнка».
Мама: Молодчина. Воспитать сына, и про себя не забыть. И про меня не забывала. То продуктов привезет, то каких-нибудь безделушек. На каждый праздник – обязательно заезжает. Господь её не забывает. Мальчонка у нее очень хороший. Считай, на моих руках вырос. Каждое лето здесь у меня.
Сергей: Замуж выходит?
Мама: Завтра.
Сергей: А что же первый муж?
Мама: Какой первый?
Сергей: Ну, от кого сын.
Мама: Не знаю, кто отец Артема. Она же замужем и не была еще. Мать одиночка.
Сергей: А я был в полной уверенности, что она замужем. Когда ты мне писала, что сын у нее, и что все хорошо.
Мама: Ну, не знаю. Одна без мужа вырастила богатыря. А с Колей они года два вместе живут. Теперь решили расписаться. Она все долго думала, решала, переживала. Я ей сказала: «что думать?». Коля нормальный мужик, хозяйственный. Обеспеченный, по нашим временам это тоже немаловажно. Артем, ее сын, к нему хорошо относится. Мальчику всегда нужен отец. Не понимаю я женщин, которые лишают сына отца. Зачем плодить «безотцовщину»? Сколько уже насмотрелась на такие семьи. Неполноценная семья, и жизнь становится неполноценной.
Сергей: Разве?
Мама: Конечно. Для ребенка это большое переживание. Особенно в школе. Без отца. Одноклассники спрашивают. Он не знает что ответить. Приходит домой. Мама начинает придумывать несуществующие авиакатастрофы и тому подобное. Надо же объяснить, куда отец девался. Вот у мамаши и начинает вырабатываться комплекс неполноценности. Постоянное чувство вины, что лишила сына отца. А это начинает откладывать отпечаток и на воспитание. Начинаются сюсюканья, мяуканья. Так и получаются «маменькины сынки». А разве для будущего мужа и отца это хорошо?
Сергей: Нет.
Мама: Вот и я говорю. Так что я очень рада за Настю. Артем с пяти лет с Николаем. Мужское участие в воспитание, какое бы они ни было, а нужно.
Сергей: (сам себе) А я был в полной уверенности, что она замужем.
На веранду входит Настя.
Настя: Все прекрасно. Коля привет передает.
Мама: На завтра все готово?
Настя: Конечно. Коля, он дотошный. В два часа регистрация. Потом в ресторан с друзьями. Небольшая компания. И в восемь, уже нужно быть в аэропорту. Как положено, свадебное путешествие.
Мама: Молодец он у тебя. Я очень рада. Завтра позвоню на мобильный, поздравлю.
Настя: Так вы меня уже столько раз…
Мама: (Перебивает) Много не мало.
Настя: А вы чем занимаетесь?
Мама: Сплетничали.
Настя: Понятно. Про меня. Про Колю. Про то какая я дрянь?
Мама: Эк ты про себя.
Настя: (Сергею) Видишь ли, не хорошо поступила. У лучшей подруги отбила мужика.
Мама: Ничего и не отбила. Он тебя полюбил. Никто никого не отбивал.
Настя: Что было, то было.
Мама: Хватит на себя напраслину наводить.
Мама потрогала рукой самовар.
Мама: Самоварчик-то остыл у нас. Пойду, долью, да прокипячу.
Сергей: Мамуль, давай я схожу.
Мама: Сынок, сиди. Я сама поставлю. Да халат приберу. Будет теперь у меня «празднишный» халат. (После паузы) Сынок, ты, может, отменишь свои дела? Вечерок проведем вместе. Я пирог сейчас с грибами поставлю. Все мне веселей.
Сергей: Неудобно.
Мама: Неудобно сам знаешь что. Штаны через голову одевать. Вот и Настя с нами посидит. Да, Настя?
Настя: Часов до восьми, в принципе, могу.
Мама: Вот и славно. Сынок, иди, позвони в свою контору.
Сергей: Хорошо, мамуля. Ты права. За восемь лет, я, наверное, заслужил с тобой вечер провести.
Мама: Очень хорошо. Пирог делаем с грибами? Все согласны?
Сергей: Уже свежие грибы пошли?
Настя: Нет, конечно. В прошлом году с твоей мамой насушили белых.
Мама: Вот ведь грибной, какой год был. Корзинами таскали.
Настя: Грибы у вас в кладовке?
Мама: Да, там, в комоде. В старой наволочке. Найдешь? Я пойду тесто ставить.
Настя: С меня начинка из грибов.
Мама: Отлично. Вперед мои полки!
Сергей встает, берет самовар.
Мама: А ты куда?
Сергей: Несу самовар. Иду в контору звонить.
Мама: Начинаем движение.
Мама и Сергей выходят на кухню.
Настенные часы играют свадебный марш. Настя делает несколько танцевальных Па. Выпрямив спину, как на параде, идет к двери в сад.
Настя: А теперь, молодые, объявляю вас мужем и женой. Гости, можете подойти, и поздравить молодых.
Настя выходит в сад.
Часы «бьют» три раза.
Сергей выходит из-за кулис, садится на стул около телефона. Набирает номер.
Сергей: Александра Александровича, пожалуйста. Да, это Сергей Столяров. Сан Саныч, привет! Дружище, у меня тут «пожар». Не пугайся не настоящий. Подрядчики подводят. Давай встречу на завтра перенесем. Не против. Ну в 11 утра уточним. Давай. Созвонимся. Пока.
Сергей и Настя одновременно открывают двери и входят на веранду. У Насти в руках блюдо с грибами. Она подходит к столу. Собирает в стопку тарелки. Сергей проходит к окну, открывает раму.
Настя молча занимается нарезкой грибов.
Сергей ковыряет ногтем краску на раме. Улыбнулся. Посмотрел в сторону Насти.
Сергей: Настя – дура.
Настя остановилась резать грибы, молча, без эмоций, смотрит на Сергея.
Сергей: Настя – дура.
Настя без эмоций смотрит на Сергея.
Сергей: Здесь ножом вырезано «Настя – дура».
Настя: Не ври.
Сергей: Иди, сама посмотри. Вот. Настя – дура.
Настя подходит к Сергею, читает.
Настя: Сам писал.
Сергей: А кто же еще?
Настя: Про какую Настю?
Сергей: Про единственную и неповторимую. Про тебя.
Настя: За что такая честь?
Сергей: Любил. Наверное.
Настя: Так – любил? Или – наверное?
Сергей: Надо попробовать вспомнить.
Настя садится за стол, продолжает резать грибы.
Настя: А надо ли вспоминать?
Сергей: Бог его знает. Только заметил за собой, чем старше становлюсь, тем чаще вспоминаю, что было.
Настя: Память такая хитрая штука. Выбирает только хорошее. Плохое забывается. Или сами стараемся быстрее забыть. Вот и получается, что в прошлом все было так хорошо и прекрасно. А мне кажется, что количество проблем у человека – это величина постоянная.
Сергей: Наверное, ты права.
Настя: Я стараюсь не рыться в прошлом. Пусть там и остается. В прошлом. На то оно и прошлое. Хотя…
Настя встает, берет миску с грибами, идет в сторону кухни.
Сергей: Что?
Настя: Ты о чем?
Сергей: Ты не договорила. Хотя…
Настя: Не нужно бояться прошлого. В нем можно найти будущее.
Сергей: Кто из умных это сказал?
Настя: Я.
Настя выходит на кухню.
Сергей прохаживается по веранде. Берет ракетку и мяч. Несколько ударов и чуть было не разбито окно.
Осматривает висящие на стенах фотографии и репродукции. В углу, около дивана его внимание привлекает, что-то прикрытое накидкой. Сергей заглядывает под накидку.
Сергей: Вот это да!
Сергей снимает накидку – это электропианино. Включает пианино в розетку. Одним пальцем стучит по клавишам.
Входят Мама и Настя.
Мама: Ну вот. Сюрприза не получилось.
Сергей: Что это, мамуля?
Мама: Электропианино.
Настя: Мама тебе ничего не писала? На этот новый год она купила себе электропианино.
Мама: А что такого? Захотелось научиться играть. Имею право. Копила с пенсии.
Сергей: Ну, ты даешь!
Мама: Отойди.
Мама садится за пианино. Играет простенький вальс.
Сергей удивлен, словно увидел второе пришествие.
Мама играет на пианино, иногда сбивается, но эти нехитрые мелодии из старого фильма наполнили веранду миллионами звуков и ароматов прошлого. Кажется, что даже старая сирень за окном, стала такой же юной и ветреной, как и сама Анна Григорьевна, 32 года назад, когда из роддома сюда, ее привезли с маленьким Сережей.
Мама: Что стоите, молодушки? Станцуйте. Настя, приглашай кавалера.
Мама начинает играть новый вальс, Настя и Сергей танцуют вокруг стола. Анна Григорьевна отвела взгляд в сторону сада. К горлу подступил комок. Она попыталась сдержать слезу. Она сбилась.
Мама: Прошу прощения, но тапер не пьян!
Она продолжает играть. Еще несколько Па и музыка заканчивается. Сергей и Настя громко хлопают в ладоши. Настя подбегает к Анне Григорьевне и целует ее в щеку. Сергей подходит к маме, целует ей руку.
Сергей: Фантастика!
Мама: Это пока весь мой репертуар. Спасибо за внимание.
Сергей: Мамуля, ты не перестаешь меня удивлять.
Мама: А что такого? Ну, скоро 60. Ну, и что. Еще и на твоей свадьбе сыграю марш Мендельсона.
Настя: Анна Григорьевна, ловим на слове.
Мама: Все будет хоккей. А Ленусик, это моя соседка Елена Сергеевна, когда я стала гаммы изучать, мне говорит: «Нюша, учись. Будешь у нас на похоронах играть».
Все смеются.
Мама: Это еще ничего. Тут по телику смотрела Райкина: «Если, выйдя на пенсию, вы начали учиться играть на пианино. У вас все шансы дать свой первый концерт на том свете».
Все смеются.
Мама: Ладно. Хватит развлекаться. Пойду, посмотрю тесто.
Мама выходит на кухню.
Настя: Нам бы столько энергии, как у твоей мамы.
Сергей: Она по настоящему любит жизнь.
Настя: Надо отметить, что жизнь любит её.
Сергей: (после небольшой паузы) А вы свой дом продали?
Настя: Давно. Как Артем родился. Деньги были нужны. У меня же сыну 7 лет.
Сергей: Знаю.
Настя: Тёма. Артёмка. Смешной такой, рассудительный. Говорит, что будет, как Баба Аня, художником.
Сергей: А кто это, баба Аня?
Настя: Чуча! Это твоя мама! Анна Григорьевна для него вторая бабушка. Моя вечно с мигренями, вот я на лето его сюда привожу. С твоими удочками на озеро ходит. Смешной такой. Спрашивает, а где дядя? Почему он не ходит на рыбалку? Говорю: дядя вырос, и теперь рыбу не ловит.
Сергей: Жалко.
Настя: Что жалко? Что рыбу не ловишь?
Сергей: Дом у вас хороший был. Особенно сеновал.
Настя: Да уж. Помнишь, как чуть не спалили его? Я первый раз пробовала курить.
Сергей: Точно! Помню! Ух, папаша твой нам устроил головомойку.
Настя: С тех пор не курю.
Сергей: Да … сеновал … помню…
Настя: (перебивает) Я тоже помню, только не нужно…
Сергей: Ворошить прошлое?
Настя: Вот именно. Какие вы мужики сентиментальные! Особенно если дело касается ваших амурных историй. Ну, было. Было у меня с тобой. Занимались любовью. Давно это было, так что почти не правда.
Сергей: Чего ты так завелась?
Настя: Надоело. Все вы одинаковые. «А помнишь?» «А ты меня любила?» Какая разница? Или это тешит ваше самолюбие? Вот какой я был, и ты не устояла перед моими чарами? Плевала я на вас всех с большой колокольни.
Сергей: Прекрати.
Настя: Надоели вы мне, кобели.
Сергей: Я то в чем виноват?
Настя: А ты не исключение! Такой же!
Сергей: Нет.
Настя: Не ври себе! Поиграл с девчонкой, пошептался. Любовью позанимался. Удовлетворил свою похоть и смылся. Сеновал он, видите ли, вспомнил! Ах, я должна от умиления расплакаться? Шиш вам, с маслом! Теперь я не такая дура. Хватит.
Сергей: Чего ты въелась? Мы с тобой еще с детства дружили. Это были милые шалости. Детские шалости.
Настя: Спасибо. Теперь буду знать, что когда с тебя стягивают трусы – просто шалят. Это просто детская игра в доктора. Надо же, просветил! Просто открыл глаза на этот мир.
Сергей: Я не хотел тебя обидеть…
Настя: Замолчи! Или я уйду!
Настя убирает со стола посуду. Вытирает стол. Садится на диван. Встает, закрывает покрывалом пианино. Она нервничает, но старается успокоить себя. Подходит к буфету, наливает в рюмку водки. Понюхала. Поморщилась. Выплескивает водку в окно.
Входит Анна Григорьева.
Мама: Тесто поднимается. Дрожжи хорошие попались. Как вы тут?
Настя: У меня в машине карбюратор барахлит. Сережа вызвался посмотреть. Говорит, дальнобойщиком работал. Теперь он в машинах Ас.
Мама: Правильно. Сходи, посмотри.
Сергей: Иду.
Настя, не глядя на Сергея, достает из кармана ключи, кладет на стол.
Настя: Возьми ключи от машины. В багажнике есть перчатки и тряпки.
Сергей берет ключи, выходит в сад.
Мама: Хороший сегодня день. Я так рада, что ты приехала.
Настя: А что если нам с вами выпить по глоточку виски?
Мама: Неси. По глоточку можно.
Настя выходит на кухню.
Мама: (кричит в окно) Сережа, переоденься! Что ж ты и в князи и в грязи в одном и том же? А?
Входит Настя с двумя стаканами. Женщины чокаются, пьют. Садятся на диван.
Мама: Ну вот, теперь у меня жизнь пойдет совсем
по-другому. Дождалась.
Настя: Я так рада за вас. 8 лет. Это долго.
Мама: Долго. Но ничего. Теперь мне спокойнее. Надо его женить. Хватит мотаться. А то иногда мне кажется, что он и не живет, а так, проба пера. Думает, что жизнь длинная. Если бы. Я вот прекрасно помню, как меня сюда привезли из роддома. Было-то мне 26 лет. И теперь посмотришь по сторонам, а уже 32 года прошло, как один день.
Настя: Какой он был?
Мама: Сережа-то? Очень спокойный мальчик. Мы с отцом думали, будет финансистом. Бедно жили тогда, на игрушки денег не хватало. Так он играл с бухгалтерскими счетами. Засунет их подмышку, сидит, глазенки вытаращит. Смешной. Так и прозвали – «счетовод Вотруба». А смеялся… Меня до колик доводил. Что-нибудь смешное расскажет, и ну смеяться. Да так заразительно. По полчаса хохотали. Хорошие времена были. Денег было мало, а счастья много.
Настя: А сейчас?
Мама: И счастья мало и денег по-прежнему не хватает.
Настя: В молодости всегда больше радости.
Мама: Раньше, в молодости, думала, как люди живут в старости? И зачем она, эта старость? А теперь понимаю зачем.
Настя: Расскажите, зачем?
Мама: Много будешь знать, скоро состаришься. Давай за вас с Колей выпьем. Пусть у вас все будет хорошо. Я очень этого хочу. Давай. Любви и много счастья.
Настя: (обнимает Анну Григорьевну) Спасибо вам, родная моя.
Женщины делают по глотку. Мама встает с дивана, смотрит в окно.
Мама: Ну, пошли на кухню. Пора пирог ставить.
Они выходят на кухню.
Из сада слышны трели птиц, шум листьев на деревьях.
Часы «пробили» шесть раз.
Из кухни идут: Настя с самоваром в руках, Анна Григорьевна несет большое блюдо с пирогом. Настя напевает «Марш победителя». Ставят всё на стол.
Мама: А где наш мужчина?
Настя: Работяга, трудится.
Мама: (кричит в окно) Эй! Мастер-ломастер! Не всё еще сломал? Иди, пирог готов!
Настя нарезает пирог, Анна Григорьевна расставляет чашки и блюдца. Входит Сергей, кладет ключи от машины на стол.
Сергей: Можете принимать работу.
Мама: Неужели сдюжил?
Настя: Что-то серьезное было?
Сергей: Ерунда. Просто нужно было прочистить…
Настя: Спасибо. С меня причитается.
Мама: Давайте садиться, пока пирог горячий.
Сергей: Пойду, помою руки.
Мама: (Насте) А где лимончик?
Настя: Ой, помыла и забыла на кухне. Сережа, захвати из кухни лимон.
Сергей выходит на кухню. Женщины пьют чай с пирогом.
Настя: Отлично. Очень вкусно.
Мама: Дрожжи хорошие. Тесто мягкое, душистое. Не зря с тобой комаров в лесу кормили. Грибочки удались.
Настя: Завтра Сереже пирог с черникой сделайте.
Мама: Да, поди, в Америке соскучился по деревенской пище. Только, кто его знает, Сергея, когда теперь приедет. Говорит, скоро в Москву нужно ехать, принимать дела.
Настя: А он повзрослел.
Мама: Пообтрепала его жизнь за океаном. Ничего. Для мужика это полезно. На отца стал похож. Очень сильно.
Входит Сергей, ставит на стол блюдце с лимоном.
Сергей: (потирая руки) Ну-с. Давненько я пирогами не баловался. (Жует) Отлично получилось! Какие вы у меня молодцы. В этом году за грибами пойдем вместе. Возьмете?
Мама: Посмотрим на твое поведение.
Сергей: Далеко ходите?
Настя: На машине в погранзону, в сторону Выборга, ездим. Народу мало. Хоть косой коси. И черники ведро набрали.
Мама: В следующий раз приедешь, мы тебе пирог с черникой нарисуем.
Сергей: (берет еще кусок пирога) Ага.
Мама смотрит на часы.
Мама: Время-то бежит. Батюшки. С белыми ночами и не замечаешь, как день заканчивается. Пойду лампу включу.
Анна Григорьевна подходит к буфету, достает большую жестяную коробку из-под печенья. Садится за стол.
Мама: Немного вас по делу отвлеку. Сейчас, только бумажки найду.
Вытряхивает содержимое коробки на стол: фотографии, бумажки, конверты. Настя берет фото.
Настя: Ой, Тёмка. Это прошлой зимой, на озере. (Протягивает фото Сергею) Вот полюбуйся на моего оболтуса.
Мама: Правда, симпатичный мальчик?
Сергей: Да.
Мама: (держит конверт) Вот. Нашла. Детки, минутку внимания. Сразу предупреждаю: никаких эпитетов в мой адрес, как то: «дура», «глупая», «ненормальная», просьба не произносить. В жизни всякое бывает. Всякого повидала. Здесь в конверте мое завещание. Я его еще 5 лет назад написала. Я тогда не знала чем могут закончится твои, сынок, приключения в Америке. Вот думала, думала, и надумала. Всё, что после меня останется, я завещала тебе сынок. Но здесь приписано, что если… Если ты не объявишься в России или тебя не разыщут за границей, то всё переходит Насте. Вот. Всё.
Пауза.
Мама: Да, комментариев не нужно. В этой жестянке, вот в этом конверте. Там же и мои пожелание по поводу похорон…
Сергей пытается, что-то сказать. Мама останавливает его жестом.
Мама: Подожди, не закончила. Все распоряжения по поводу похорон на отдельном листе. Сейчас читать незачем, портить хороший вечер. Всё. Монолог закончен. Аплодисментов не надо.
Пауза.
Мама: Детки! Проснулись! Что за сонное царство.
Настя: Как-то грустно стало от ваших слов.
Мама: Прочь сантименты! Лучше фотографии покажи Сереже. (Сергею) Артемка у нее удался.
Звонит телефон.
Мама: Я подойду.
Она выходит к телефону.
Мама: Алло. Кто это? А. Ленусик, привет! Как ты, моя фронтовая подруга? Да, Сережа с нами и Настя. Пирог с грибами уминаем. Приходи. Чего стесняешься? Чего? Чего? Марафет не навела? Тебе уже давно прогулы на кладбище ставят. Марафет. Живо ко мне. Что? Подожди. (Говорит в открытую на веранду дверь) Детки, я пойду, посплетничаю с соседкой. Не скучать! (по телефону) Сейчас перемещусь на кухню.
Мама берет телефон и выходит за кулисы.
Настя: Вот и мне пора домой. (Обреченно) Надо готовиться к свадьбе. Мама, наверное, переживает.
Сергей: Не торопись. Побудь еще с нами. Со мной. Я так по вам соскучился.
Настя: Не грусти. Теперь будем чаще встречаться.
Настя ставит кресло около окна, садится, смотрит в сад.
Настя: (после паузы) Расскажи о себе. Как у тебя шла жизнь. Как там всё было. Какую-нибудь историю.
Сергей: Это была почти простая история. Жил был человек. Спешил жить. Торопился все успеть. И всё, почти всё, у него получалось. И работа. И личная жизнь. И карьера пошла в гору. Но однажды, споткнулся. Зацепил ногой камень. Камень покатился вниз. А за ним покатился другой камень. А потом еще и еще камни. И вся гора, на которую забирался человек, обрушилась в равнину. И стала гора равниной. И оказалось, что человек шел не в гору, а просто мерил шагами равнину. И оказалось, что если бы он шел по настоящей равнине, расстояние было бы короче. Понимаешь?
Настя: Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов.
Сергей: Да, молодец. Не ожидал от тебя.
Настя: И что же потом сделал этот человек?
Сергей: Кто хоть раз почувствовал радость восхождения, опять и опять будет искать себе очередную гору. Снова преодолевать. Снова оказываться на равнине. И снова искать вершину.
Настя: Почти Сизифов труд.
Сергей: Может быть.
Настя: Так твой неожиданный отъезд в Америку – это очередная гора?
Сергей: Нет. Это было очередное обрушение скалы.
Настя: Не поняла.
Сергей подходит к ней и наклоняется к уху. Прежде чем начать говорить, смотрит в сторону кухни.
Сергей: Только между нами. Никому ни слова. В Америку я убежал. Скрывался. Скрывался от кредиторов. За долги нужно всегда расплачиваться.
Настя: За все в этой жизни нужно платить.
Сергей: Права. Ты умная барышня, оказывается.
Настя: Раньше этого не замечал?
Сергей: Наверное, не было повода.
Настя: Так, что с кредиторами?
Сергей: Оставалось два варианта, либо петлю на шею, либо пристрелят.
Настя: Действительно, все так было серьезно?
Сергей садится рядом.
Сергей: Более чем серьезно. Но друзья помогли. Посоветовали бежать. Лечь на дно. Ох, эти друзья! Так Сергей Столяров оказался на Гудзоне.
Настя: Мама не знает об этом?
Сергей: Нет, конечно. Зачем ее расстраивать. Я тогда что-то придумал, соврал. Вобщем, получилось, скрывал от нее правду. Скрывал причину отъезда, хотел как лучше. Она же меня считает отрицательным персонажем. Пропал. Бросил ее. И все такое.
Настя: Она очень переживала. Два года от тебя никаких сообщений. Живой? Или что случилось? Она за эти два года очень постарела.
Сергей: Да, виноват.
Настя: Теперь, я понимаю тебя.
Сергей: Но и сейчас не нужно ей говорить.
Настя: Почему?
Сергей: Не забудь, мы договорились – никому ни слова!
Настя: Слово даю.
Сергей: Не нужно ворошить прошлое. Прошлое пусть остается в прошлом. На то оно и прошлое. Сейчас, когда я приехал. И, вроде, дела у меня наладились. Я для нее: «возвращение блудного сына». Картина маслом. Она уже приняла эту роль. Это очень благородная и хорошая роль. Я ей по возможности подыгрываю. Пусть этот спектакль продолжится и дальше. Она рада моему возвращению. Она старается утешить меня. Она любит меня. Я ей во многом обязан. Пора платить по счетам.
Настя: Всем будешь платить? Хватит «чековой книжки»?
Сергей: Постараюсь.
Анна Григорьевна выходит из-за кулис на фрагмент кухни, ставит телефон на стол, садится на стул. Со стола берет записную книжку, листает. Дальнейший диалог Сергея и Насти она невольно подслушивает.
Сергей подходит к столу, берет фотографию.
Сергей: Симпатичный парнишка. Хороший у тебя сын.
Настя: У тебя тоже хороший сын.
Сергей: Пока не обзавелся наследником.
Настя: Артём – твой сын.
Сергей: Не понял.
Настя: (очень спокойно) Не смотри на меня так, пожалуйста. Это твой сын. Я не вру.
Сергей улыбнулся, посмотрел на фото. Подошел к Насте.
Сергей: (улыбаясь) Да, ладно. Зачем так шутить. Я, конечно, был бы не против, иметь такого сына. Но…
Настя: (очень спокойно) Это твой сын.
Анна Григорьевна прикрыла ладонью рот, смотрит на дверь.
Сергей: Ты в этом уверена?
Настя: Глупый вопрос.
Сергей садится за стол, разбирает лежащие фотографии. Он сгорбился, сжался, словно испугался надвигающейся грозы. Настя садится рядом.
Настя: Вот видишь, и нос твой, и глаза. Похож, ведь? Да?
Сергей: (тихо) Да.
Настя: Когда мне показали его в роддоме, я так и сказала: «Серёжка – матрёшка». Такой же кучерявый, как ты.
Сергей: А кто-нибудь еще знает?
Настя: Не задавай, пожалуйста, не нужных глупых вопросов. Тем более, когда сам знаешь на них ответ.
Сергей: Прости. Хорошо.
Настя: Родился крепким, здоровым. 4200.
Сергей: А когда родился?
Настя: Через девять месяцев, после сеновала.
Настя грустно улыбается.
Сергей: В феврале?
Настя: Пятого.
Сергей: Я уехал в августе, значит, ты была уже на втором месяце?
Настя: Да. Ты спросишь, почему я тебе тогда не сказала?
Сергей: Да. Почему?
Настя: Судьба распорядилась так, что ты уехал, не попрощавшись, в тот самый день, когда вечером я вышла от врача. Поэтому, и не смогла тебе сказать.
Сергей: Судьба?
Настя: Не старайся уличить меня…
Сергей: (перебивает) Прости.
Анна Григорьевна, тихонько встает со стула, выходит на кухню.
Настя: К сожалению, в свидетельстве о рождении он записан, как Александрович. Артем Александрович. Как и я: Александровна.
Сергей: Не спрашиваю, почему.
Настя: Правильно.
Сергей: А почему ты не написала мне в Америку? Потом, когда я стал писать письма.
Настя: Потому что, считала тебя отрицательным персонажем. Мне 20 лет, учеба в институте, сын, мать-одиночка. Всякого хватало, чтобы тебя возненавидеть. Пришлось продать дачу, чтобы поставить на ноги сына. И т.д. и т.п.
Сергей: Что я должен говорить?
Настя: Ничего.
Сергей: А почему именно сейчас сказала?
Настя: Не знаю. Хотя. Сказала. И на душе стало легче. Сказала и сказала.
Настя подходит к Сергею, обнимает его за плечи.
Настя: Видишь, какого богатыря родила?
Со стороны кухни слышен грохот разбившейся посуды.
Настя вздрогнула. Быстро выходит на кухню.
Занавес.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Те же декорации, только за окном пробивается красное солнце. Оно неторопливо движется за горизонт.
Часы «бьют» девять раз.
Из кухни выходят Анна Григорьевна и Настя.
Мама: Надо поторапливаться тебе. Уже вот и часы девять пробили.
Настя: Ничего. Сейчас «пробок» нет. Все, наоборот, из города едут. Быстро доберусь.
Мама: (заворачивает в пакет остатки пирога) Возьми пирог, угостишь своих. Твоя маман, когда еще соберется пироги печь. А тебе всегда некогда. Вот, не забудь.
Звонок телефона. Анна Григорьевна берет трубку.
Мама: Алло. Кто это? А. Клава, привет дорогая. Ничего, ничего. Спасибо. Да? Уже сорока на хвосте принесла? Ага. Сережа вернулся. Возмужал. Нет, не женился. Говорит русские женщины самые лучшие. А кто со мной спорит? (смеется) Нет, будет жить в Москве. Да, работа там у него теперь. Ой, сама подробностей еще не знаю. (Смеется) Настя? Поздравлю. Конечно. (Насте) Тетя Клава тебе передает привет, и поздравления!
Настя: Спасибо. Передайте ей, что, как приеду из Таиланда, организуем по поводу свадьбы девичник!
На веранду входит Сергей.
Мама: (по телефону) Слышала? Я говорю, слышала, что Настя сказала? Ох, ты моя, тетеря глухая. Настя, спасибо говорит. А когда вернется из свадебного путешествия, соберет и нас, ветеранов амурного фронта. Ну. А ты думала? (Насте) Куда едете? В путешествие.
Настя: В Таиланд.
Мама: (По телефону) В Сиам. Сиамских кошек смотреть. Хорошо. Ну, целую, завтра поболтаем. Пока. (Кладет трубку, входит на веранду). Уже весь поселок в курсе всех новостей.
Анна Григорьевна достает из буфета пластиковую пятилитровую канистру.
Мама: Настя, канистру для воды, наверное, дома забыла?
Настя: Так я ведь сразу с работы к вам приехала.
Мама: Ничего. Сережа, сынок. Помнишь еще наш старый родник?
Сергей: За 20-м участком?
Мама: Да, да. Там теперь какие-то японцы живут. На балконе японский флаг всегда вывешен. Сходи, набери в канистру воды.
Настя: Анна Григорьевна, я сама, на машине доеду.
Мама: Ничего, сто метров пускай прогуляется. (Сергею) Сходи, пожалуйста. Родниковая вода у нас очень хорошая. И утром лицо умывать, да и кофе с чаем вкусные.
Сергей: (Берет канистру) А нам принести не нужно?
Мама: Я вчера принесла. Еще есть. Ступай, с богом.
Сергей выходит в сад.
Мама: Я, конечно, хотела всё вместе Артему подарить. Но, что-то со свитером у меня не получается. Вот, возьми тогда ему передай от бабы Ани носки. Уже две недели, как связала. А свитер тогда, попозже. (Передает пару вязаных носков)
Настя: Вот здорово, ему зимой, как раз на лыжах кататься.
Мама: А свитер к осени довяжу. Ему ведь «на вырост» нужно. Так я рукава сделаю подлиннее, их в случае чего и подвернуть можно.
Анна Григорьевна открывает буфет и долго, что-то ищет.
Настя: Анна Григорьевна, что-то ищите?
Мама: Вчерашний день ищу. Вот. Нашла. (Достает из кошелька деньги) А это от меня Артемке передай. Купит себе чего. Или в копилку положит.
Настя: Анна Григорьевна, я работаю главным бухгалтером банка.
Мама: Что же теперь в банке деньги воруешь?
Настя: Я хорошо зарабатываю в банке.
Мама: Так я деньги то не тебе, а внучку даю. Ему приятно будет. Мне государство пенсию платит. Хоть и маленькую, а сто рублей Атрёмке всегда найду.
Настя: Балуете вы его.
Мама: Ничего. Что-то Николай тебе не звонит.
Настя: Я специально мобильный телефон в машине оставила, чтобы меня не дергали с работы.
Мама: Так он, верно, волнуется.
Настя: Коля только к полуночи приедет. Неделю нас не будет, нужно «дыры заткнуть».
Мама: А куда в Таиланде едете? Хотя, тоже, нашла, что спрашивать. Я такой большой знаток Таиланда…
Настя: Сама не знаю. Николай все держит в тайне.
Мама: Ну вот. Окна пора закрывать. Напущали мне работы. Комарья всякого, не нужного. (Закрывает окна) Вот и Сережа идет. (Кричит в окно) Сынок, канистру поставь около машины. Ага. Вот этого делать не надо! Я сама знаю! Да подожди ты! Стой на месте!
Анна Григорьевна идет к двери ведущей в сад.
Мама: Всё сама. Всё сама. (Выходит)
Настя подходит к окну смотрит в сад. Смеется.
Входит Сергей.
Сергей: Что такая веселая?
Настя: Да, над вами с мамой смеюсь. Она у тебя юмористка.
Сергей: Это точно! Надо додуматься! Она в саду, в бочки с водой наливает использованное растительное масло.
Настя: (смеется) Знаю. Это от комаров. Она говорит, что тогда личинки не будут в воде размножаться. И комаров будет меньше.
Сергей: Канистру я около машины поставил. Вода в роднике действительно очень вкусная.
Настя: Пойду, поставлю в багажник.
Она идет в сторону выхода, Сергей берет ее за руку и останавливает.
Сергей: Давай, поговорим.
Настя: Давай.
Пауза.
Сергей: (Держит ее за руку) У тебя красивые глаза.
Настя: Дурак, ты. И уши у тебя холодные. (Трогает его за ухо) Нет, горячие уши. (Проводит рукой по щеке) Колючий. Небритый. Заволосел совсем.
Сергей: Приходится бриться два раза в день.
Настя: Тогда ты, действительно, не был таким колючим. А на висках уже и седина пробивается. Некоторым мужчинам она идет.
Сергей: А мне?
Настя: Пока не поняла. Для меня ты сейчас, как старая потрепанная фотография из детского альбома. Её очень часто доставали, гладили, рассматривали. От этого она потёрлась. Слегка пожелтела. И покрылась мелкими трещинками. Но она осталась такой же дорогой. Ведь на ней остались следы от капелек слез. Следы от нежных поцелуев. Отпечатки пальцев, которые гладили этот нос. Эти губы. Этот подбородок. Эти волосы.
Настя нежно целует Сергея в щеку. Отходит от него, садится на диван.
Сергей: Я вспоминал тебя. Даже грустил по тебе.
Настя: Это правда?
Сергей: Да. Это правда. Только потом, позже, когда я узнал, что ты вышла замуж…
Настя: Замуж?
Сергей: Тогда очень распереживался. Я ведь думал, даже, что заработаю кучу денег, устроюсь здесь, в смысле, там, в Америке. Ты приедешь ко мне, и мы построим свой сеновал. И не нужно будет прятаться от твоего отца.
Настя грустно улыбается. Она все больше и больше осознает, что перед нею совершенно другой Сергей. Не тот бесшабашный сосед по даче. Но немного чужой старый родственник. И словно чувства запутались, кто перед ней, любящий брат, или любящий друг.
Настя: Папа был не против наших с тобой отношений. Просто он считал, что нужно соблюдать комильфо. В любви и семейных отношениях, он, как ни странно, консерватор.
Сергей: Консерватор. Странное слово. Толи оно образовано от слова «консервы», толи от слова «консерватория».
Настя: (после паузы) Я не поняла. Про какое мое замужество ты говорил.
Сергей: Спустя два года, я написал маме первое письмо. Тогда уже можно было выходить «из тени». Она мне прислала огромное, на пяти листах послание. И написала, что всё у тебя хорошо. Родила сына. Я понял так, что ты вышла замуж.
Настя: И я для тебя стала тоже «отрицательным персонажем».
Сергей: Вовсе нет. Но, что-то ёкнуло в сердце.
Настя: И разлюбил?
Сергей: Любовь – не водопроводный кран, который захотел - открыл. Захотел – закрыл.
Пауза.
Настя: Никогда не думала, что такое может произойти со мной.
Сергей: Человек предполагает, а бог располагает.
Из сада входит Анна Григорьевна. Она несет букет цветов и небольшую стеклянную банку.
Мама: Сережа, сынок. Набери водички в вазу. Поставь цветы.
Сергей берет с буфета вазу, идет на кухню.
Мама: Вот букетик цветов собрала тебе. Передай маме, поздравь от меня.
Настя: Спасибо. (Нюхает цветы) Не жалко? Выращивали, и так сорвать…
Мама: Жалко, сама знаешь, где у пчёлки? Или уточнить?
Настя: Знаю. В попке.
Мама: Верно. А цветы для того и выращиваю, чтобы они приносили радость. (После паузы) Солнце зайдет, надо будет полить. Жаркое в этом году лето. Розы совсем подзавяли.
Настя: Я вам помогу.
Мама: Сама справлюсь. Тебе домой пора. Коля, да и мама, уже заждались. Ждут, наверное, рот выполоскавши.
Входит Сергей. Настя ставит в вазу цветы. Анна Григорьевна смотрит на просвет банку.
Мама: Chironomus plumosus.
Сергей: Маменька, только не ругайся.
Мама: (Вздыхает) Темнота. Chironomus plumosus – по-русски говоря: «крупный мотыль».
Сергей: Так бы и говорила, а то какой-то Херасков.
Мама: Интересный экземпляр у нас в пруду оказался.
Настя: Это на него рыбу ловят? Когда про мотыля говорят.
Мама: На их личинки. А тут еще его собрат Culex pipiens. Костальная жилка огибает всё крыло; субкостальная жилка длинная, достигает переднего края крыла. Хоботок длинный, размером примерно с передние бедра. Взрослые самцы комаров питаются растительными соками, самки – кровью теплокровных животных и человека.
Сергей: Надо же! Даже у насекомых, всё, как у людей.
Настя: Ты о чем?
Сергей: Самцы питаются растительными соками, а самки – пьют кровь! Всё, как у людей.
Мама: Знаем мы этих самцов, человеческих. Соками растительными они питаются. Ага. Забьются в баре, и ну водочку попивать. Тоже ведь растительный сок из пшеницы.
Сергей: Или пиво. Но кровь то не пьем! А сколько, сколько кровушки мужской выпито…
Мама: Ой, держите меня, сейчас «скорую» вызову.
Настя: (Смотрит изображение комара на стене) А это, что за «Tendipedidae»?
Мама: Это из той же оперы. Отряд Chironomidae.
Сергей: Опять Херасков?
Мама: Это цветочный комарик. Что интересно, его личинки живут не в воде, а в грибах. Ну, помнишь, Настя, червивые грибы? Так это и есть личинки цветочного комарика. Так вот, в 19-м веке, рыбок в аквариуме кормили следующим образом. Брали червивый гриб, подвешивали над аквариумом. Личинки развивались, падали из гриба в аквариум. А рыбки: тут как тут.
Настя: Надо же.
Сергей: Ага! А еще лучше взять консервную банку, сделать в дне дырки. И с дохлятиной над аквариумом повесить. Ну, например, дохлого воробушка. Так там вообще! Опарыши падать будут!
Настя: Фу, Сережа. Прекрати.
Мама: Молодец! Поднатужился, и сострил. Я пошла, варить кофе.
Настя: Я вам помогу.
Мама: Что с тобой сегодня такое? Помогу. Помогу. Я, слава Богу, еще в состоянии кофе варить. (Шутя ворчит) Так и норовят от жизни отстранить.
Анна Григорьевна выходит на кухню.
Сергей: (после небольшой паузы) Мне показалось, что ты стараешься не оставаться со мной наедине.
Настя: Нет. Тебе показалось. Пойду, проверю машину.
Сергей: Подожди. Ты так и не ответила на мой вопрос.
Настя: На какой, Сережа?
Сергей: Относительно Артема.
Настя: И что про Артема?
Сергей: Тебе не страшно?
Настя: За Артема?
Сергей: Нет, за саму себя.
Настя: А в чем дело?
Сергей: У мальчика есть настоящий отец. И лишать его настоящего отца, это просто дикость. Это, какой-то каменный век.
Настя садится на диван. Смотрит себе под ноги.
Настя: Какой настоящий отец? И, что вообще означает «настоящий отец»? Ты не путаешь это со словом «биологический отец»?
Сергей: Подожди, я с тобой запутался.
Настя: Жду.
Сергей: Мне кажется, я говорю настолько примитивно, что можно понять.
Настя: Прости, но я не понимаю тебя. Ты говоришь, что не нужно лишать мальчика общения с настоящим отцом? Так?
Сергей: Да.
Настя: Прекрасно. Теперь скажи мне, что значит «общение»?
Сергей: Странный вопрос. Общение. Общение – это разговаривать. Это общаться.
Настя: Разговаривать можно и по телефону. Ты думаешь, такое общение нужно Артему? Ты думаешь, ему нужен воскресный папа? Я не уверена. Мне больше кажется, что тебе нужно не только знать, что у тебя есть сын, но еще и…
Сергей: (перебивает) Ты меня не поняла. Всё совершенно иначе. Я говорю, что отец, нужен … отец должен жить вместе со своим ребенком. Он должен воспитывать его, быть примером для него. Это должна быть семья. Не нужно плодить безотцовщину. Неполноценная семья – неполноценная жизнь.
Настя: Я это знаю. Поэтому завтра я выхожу замуж. И у моего сына будет отец. Он уже два года ему отец.
Сергей: Но Коля не настоящий отец.
Настя: Так объясни мне, что же это такое «настоящий отец». И почему ты считаешь, что Николай плохой отец? Ты даже ни разу видел его. И говоришь такие слова.
Сергей: Я не говорил, что он плохой отец. Просто у него должны быть свои дети.
Настя: Послушай, ты просто ревнуешь его.
Сергей: Может быть.
Настя: А чего ты хочешь?
Сергей: Я хочу, чтобы у Артема были настоящие родители. Мать, отец. И, чтобы они все жили вместе.
Настя: Постой. Ты хочешь, чтобы я, Артем и ты – жили вместе? Одной семьей?
Сергей: (Неуверенно) Да.
Настя: А как же Коля?
Сергей: Причем здесь Коля? Мы говорим о нас!
Настя: Завтра я выхожу за него замуж.
Сергей: Зачем? Ты его любишь? Или, просто хочешь заполнить вакуум вокруг себя? Или просто из жалости к Артему, что растет без отца?
Настя: Остановись. Ты перегибаешь палку. Позволь своему разуму не бунтовать.
Сергей: Прости.
Пауза.
Настя: О, Господи! Сережа, ну почему ты приехал именно сегодня? Именно сегодня, а не завтра. Почему? Приехал бы завтра. Всё было бы на своих местах. Не нужно было бы мучиться.
Сергей: Судьба. Она так распорядилась.
Настя: Как я устала. Я хочу домой.
Из кухни слышен голос Анны Григорьевны.
Мама: Кофе готов. Ставьте чашки.
Настя быстро выходит в сад. Сергей идет помочь маме. Входит Анна Григорьевна, несет кофейник.
Мама: А где Настя?
Сергей: В саду, пошла проверить машину.
Мама наблюдает за сыном, который словно лев в клетке ходит из угла в угол. Она молча наливает себе кофе.
Мама: Сходи, посмотри, может ей нужно помочь.
Сергей: Да. Иду.
Сергей выходит в сад. Анна Григорьевна собирает разложенные на столе фотографии.
Мама: Эх, детки, детки. Натворили вы делов. (глядя на
фотографию Артема) Вот, Артемка, какие тебе непутевые родители попались. И что мы с тобой будем делать? А? Поможем им? Но чем? Вот именно. Чем мы можем им помочь? Тогда подождем, что они решат? Пусть сами решают. А мы с тобой примем их правду или неправду? Да? Как ни крути, а я для тебя все равно останусь Бабой Аней. А ты для меня - внучком. Вот и выходит, что нам с тобой и ни холодно и ни жарко от того чего они решат.
Анна Григорьевна убирает фотографии в коробку, кладет ее в буфет.
Входит Настя, садится за стол. Меланхолично теребит цветы. Вынимает из букета ромашку, отрывает с цветка лепестки.
Мама: Не поздновато на ромашках гадать? (Пауза) Кофе горячий, налить?
Настя: Да, немного.
Анна Григорьевна наливает кофе. Стараясь не отвлекать Настю от её мыслей, выходит в сад. Настя берет чашку с кофе, идет к телефону. Набирает номер.
Во время ее разговора по телефону, на веранду входит Анна Григорьевна, у нее в руках две банки с домашними заготовками.
Настя: Мама, здравствуй. Как вы там? Всё нормально? Тёмка чем занимается? Хорошо себя вел? Я тоже нормально. Немного устала. Да. Допью кофе и еду домой. Покупать в гастрономе нужно чего-нибудь? Поняла. Не скучайте, скоро буду. Ну, пока! Целую. (Кладет трубку)
Анна Григорьевна заворачивает банки в газеты, входит
Настя.
Мама: Настя, а где коробка из-под лампы?
Настя: (ставит на стол коробку) Опять для меня?
Мама: Здесь малиновое варенье, и баночка голубики. Артему, много голубики не давай. Её не зря в народе называют гоноболью. Я в детстве пол-литровую банку с булкой и молоком умякала. Три дня с температурой лежала. Ватрушку нарисуешь, и с чаем милое дело. (Укладывает банки в коробку) Оп. Чуть не забыла. Тут на базар ходила, кое-что тебе купила. Подожди.
Анна Григорьевна выходит на кухню, быстро возвращается, в руках, что-то вроде веника.
Мама: Прошу принять еще один букет.
Настя: Может я не права, но попахивает борщом.
Мама: Пять баллов! Это лавровый лист. Вчера на базаре купила. Послушай. Прекрасное средство от тараканов. Возьми, и весь этот веник, повесь на стенку на кухне. Самое радиальное средство. Не
знаю почему, но ни одного таракана больше в квартире не будет.
Настя: (смеется) Хорошо. Спасибо. Мама обрадуется.
Мама: Чего смеешься? Проверенное народное средство.
Настя: Спасибо.
Мама: А захочешь борщ сварить, пару листиков оторвешь, и в кастрюлю. (Смеется) Поняла?
Настя: Ага.
Мама: Пошли, в машину сложим. Пора тебе ехать. Твои переживают.
Настя: С чего бы это им переживать? И позднее приезжала. Артема мама спать уже, наверное, уложила. Отец пасьянсы раскладывает. Да и душно дома сейчас. Жаркое лето. И чего это вдруг Николай задумал из жары в жару ехать? В Таиланде тоже жара. В жаркие страны хорошо зимой, или весной ездить, а не летом.
Мама: Тогда и свадьбу играть нужно зимой.
Настя: Свадьба. Свадебное путешествие. Смешно. Всё будет очень смешно. Но, как у всех. Как у всех.
Мама: Правильно, нужно иногда делать и «как положено».
Настя: После ЗАГСа на машине с уродливым пупсом сфотографироваться около Медного Всадника, потом обязательно на Марсово моле. Не понимаю, вот на Марсово поле то зачем? Что интересно, и молодежь, которая и социализма то толком не видела, тоже, туда же. Странно.
Мама: Зато родители помнят. (После паузы) Что за настроение у тебя? Устала? Многоборье затянулось?
Настя: Это вы точно подметили – многоборье. Не жизнь, а борьба.
Мама: Борьба за место под солнцем?
Настя: Вроде того. Или борьба за выживание. (Пауза) А может сойти с дистанции? А то, действительно, припустила. Побежала. Аж ветер уши обжигает. (Пауза) И свернуть сложно.
Мама: На поворотах заносит?
Настя: (улыбается) Вот вы меня, Баба Аня, понимаете лучше моей мамы.
Мама: А чужих детей всегда легче понимать. Чужих детей всегда знаешь, как воспитывать. Знаешь, что говорить. А как со своими совладать, теряешься. Так вот и бежим за помощью к подругам. Им ведь тоже проще понимать чужих детей. Подруги всегда знают, что мы не так делаем в воспитании собственных детей. Дадут обязательно совет, которым, никогда не пользуемся.
Настя: (вздыхает) Да.
Мама: Устала? Наверное, на работе нервы мотают?
Настя: Не то слово.
Мама: А ты вон на диванчик приляг. На пяток минут. А то на работе сидишь, в машине сидишь. Приляг.
Анна Григорьевна поправляет подушки на диване.
Мама: Давай. Ложись, отдохни.
Настя ложится на диван, Анна Григорьевна накрывает ее пледом.
Мама: Вот и хорошо. Отдыхай.
Пауза.
Настя: Анна Григорьевна, а вы замуж выходили по любви и по расчету?
Мама: В первый или во второй раз?
Настя: А вы разве замужем два раза были?
Мама: Было дело.
Настя: И никогда не рассказывали.
Мама: А ты не спрашивала.
Настя: Тогда про оба раза расскажите.
Мама: Первый раз, конечно по расчету. А как же иначе? В наше время только по расчету.
Настя: И в чем же был ваш расчет?
Мама: Я была студенткой второго курса, а он аспирант, лаборантом на кафедре работал. Вот и посчитала, что будет мне пятерки по тригонометрии ставить. И лабораторные работы за меня делать.
Настя: Вы всё смеетесь. Я серьезно.
Мама: Влюбилась, конечно. Глупая была. Пятерок он мне не ставил. Только нервы трепал.
Настя: И он вас любил?
Мама: Сначала думала, что любит. Потом протрезвела. И поняла, что не меня любил, а квартиру родителей. Он сам из Архангельска был, всё по общагам болтался. А тут. Бац! Женился, и стал, как кум королю и брат министру. Сыт, обут, одет и кровать не пустая.
Пауза.
Настя: Значит, вышли замуж по расчету. Но только расчет был его? Грустно. А во второй раз?
Мама: Потом поумнела. Сама в аспирантуре училась. Но все равно глупая была. Все подруги замуж повыходили, детей нарожали. А мне уже, страшно сказать, 25 лет. Испугалась, что еще протяну время – никто не возьмет. (Смеется) Ой, сколько глупостей бабы в жизни совершают. Сами же себя несчастными и делают. (Пауза) Стала присматриваться к одному мужичку, понравился мне очень. Стали встречаться. Он меня, действительно сильно любил. Умный был. И влюбил меня в себя.
Настя: Это как? Влюбил?
Мама: А так! Взял и влюбил. Да так, что до сих пор его очень люблю, хоть и похоронила 10 лет назад.
Пауза.
Мама: Николай у тебя хороший мужик. Да и мужиков то мало стало. Всё за бабьими юбками прячутся. Нам, женщинам, нужно всё брать в свои руки. От и до. Пусть со своими лысинами, животами и футболом не вмешиваются. А то толку от них, сама знаешь, как с кого.
Настя: (улыбается) Так может мне и не выходить замуж?
Мама: Так, проехали. Я тебе ничего не говорила, ты ничего не слышала. Марш домой! (Смеется) К жениху. Придумаешь потом, что с ним делать.
Входит Сергей, у него в руках небольшой потрепанный чемоданчик.
Мама: (Смеется) А ты куда? На вокзал что ли собрался?
Сергей: (Подыгрывает) Уже надоел? Гоните?
Мама: Ну что ты, сынок. Просто смотрю, с таким чемоданом, только от долгов бегать.
Сергей ставит чемоданчик на стол, открывает, вынимает из него слесарные инструменты. Женщины молча наблюдают за ним.
Сергей по-деловому, достает из кармана железяки, раскладывает на столе, что-то отвинчивает и т.п.
Оборачивается в сторону женщин. Они прыскают от смеха.
Сергей: Ну и чего вы не меня уставились?
Мама: Любуемся.
Сергей: (почесав затылок) В сарае замок прохудился, я его снял. Сейчас постараюсь отремонтировать.
Мама: Ну, давай бог. Трудись. Помощник приехал.
Сергей: Мам, у нас машинное масло есть? Или тоже всё в бочках, в саду?
Мама: В кладовке, где-то на полке было. А то, может, лампочку ввернешь в туалете?
Сергей: Ну, мама…
Мама: Ладно. Занимайтесь тут. Я пойду себе постелю. Умаялась сегодня с вами. Пора и на боковую, очередную серию досмотреть. Что-то последнее время многосерийные сны с продолжением снятся.
Она подходит к Сергею, взъерошивает ему волосы.
Мама: Тебе где постелить? Может на мансарде?
Сергей: А там не жарко?
Мама: Нормально. Пойду, постелю тебе на атаманке.
Сергей: Еще цела атаманка?
Мама: А чего ей сделается? Настя, когда ночует у меня, спит на ней.
Анна Григорьевна зевает, выходит с веранды.
Сергей занимается замком. Настя сладко потягивается на диване.
Настя: Хорошо то, как у вас. Даже уезжать не хочется.
Сергей: Так оставайся. Не уезжай.
Настя: Уже 11 часов вечера. Светло. Солнце еще не село. Люблю я белые ночи. А в Америке есть белые ночи?
Сергей: Ты думала, что белые ночи только в Питере?
Настя: Раньше, да. Приехала как-то в Стокгольм. Летом. В июне что ли. А у них белые ночи. Я так удивилась.
Сергей: Да. И березы растут только в России…
Сергей принюхивается вокруг.
Сергей: Горит что-то? Или проводка. Или резиной горелой воняет.
Настя: Это Анна Григорьевна «Беломор» курит. Значит, уже приняла рюмку виски, перед сном. Это у нее такое снотворное. Виски и папироска. Как старая аристократка. (Пауза) А ты курить бросил?
Сергей: Давно уже.
Настя: Тоже за здоровье борешься?
Сергей: Денег не было. Экономил на всём. Даже два года в парикмахерскую не ходил. Волосы до плеч были. Меня даже за индейца принимали. Загорелый, длинные выгоревшие на солнце волосы…
Настя: Любишь ты себя.
Сергей: В Библии написано: «Возлюби ближнего своего, как себя самого».
Настя: Себя-то любишь, это понятно. А ближних возлюбил, в таком же объеме?
Сергей: Некоторых.
Настя: Хоть бы фотографию привез, где ты хиппи. Посмеялись бы.
Сергей: Привез, конечно. Сейчас принесу.
Сергей выходит в сторону кухни.
Настя: (говорит, как будто декламирует на детском утреннике)
Генрих Гейне, из сборника «Возвращение на родину».
Тот, кто любит в первый раз,
Хоть несчастливо, тот – бог,
А кто любит во второй
Безнадежно, тот – дурак.
Я дурак такой: люблю я
Без надежды вновь. Смеются
Солнце, месяц, звезды; с ними
Я смеюсь и умираю.
Входит Сергей. Садится на краешек дивана, рядом с Настей.
Сергей: Вот, несколько фоток привез.
Настя: Да…
Сергей: Это вот у Ниагарского водопада, год не стригся. А здесь – уже два года.
Настя: Красавец-мужчина.
Сергей пытается обнять Настю. Она, не глядя на него, отталкивает локтем.
Настя: А это что за красавица? Та самая благодетельница?
Сергей: Отдай.
Настя: Не отдам! Посмотрим, какие женщины вам нравятся.
Сергей: Отдай, тебе говорю.
Настя: Не отдам. (На вытянутой руке держит фото) Так она же облезлая.
Сергей: Настя, отдай. Это не она.
Настя: А кто?
Сергей: Одна знакомая.
Настя: Прекрасная знакомка…
Сергей: Прекрати.
Анна Григорьевна открывает дверь со стороны кухни. Настя толкает локтем Сергея, он падает на пол.
Мама: Детство в одном месте заиграло? (Зевает) Ой, пардон.
Настя: Сережа демонстрирует фотографии американских любовниц.
Мама: А мне можно полюбопытствовать?
Настя передает фотографию, так, чтобы Сергей не смог ее забрать.
Мама: (смотрит фото) Так она облезлая какая-то.
Настя: (встает с дивана) Я сказала тоже самое. А здесь узнаете?
Мама: Хиппи? Да?
Сергей: Деньги экономил, в парикмахерскую не ходил.
Мама: Бедненький ты мой. (Зевает, прикрывает ладонью рот) Пардон. Завтра рассмотрю. (Сергею) Оставь на столе. Вы как хотите. Я уже снотворного выпила. Глаза слипаются. Пойду спать.
Сергей: (обрадованный) Конечно, мам. Я провожу Настю.
Мама: Ворота запри на засов, и проверь все двери. Свет не забудь выключить. По всему дому! («грозит» пальцем)
Сергей: Слушаюсь, мэм.
Мама: Настя. Я с тобой тогда попрощаюсь. Будь здорова. Не кашляй. Про меня не забывай. Поздравляю тебя. Брак - дело хорошее. Счастья тебе.
Настя: Заранее не поздравляют. Плохая примета.
Мама: Я в приметы не верю. Так что, поздравляю. Будь счастлива. В море купайся осторожно. Звони оттуда.
Настя: Обязательно.
Мама: Я тебе еще завтра позвоню.
Настя: Спасибо.
Анна Григорьевна целует Настю в лоб.
Мама: Ну, с богом.
Сергей: Спокойно ночи, мам.
Настя: Спокойной ночи.
Мама: Спасибо, детки. Пока. Пошла. (Смотрит на стол, и разложенные инструменты) Не доломал еще?
Сергей: Завтра закончу.
Мама: Как закончишь ломать, не выбрасывай, сложи в кладовке. Соседу отнесу. (Улыбается) Тоже мастер с «золотыми руками». Спокойной ночи.
Анна Григорьевна выходит на кухню. Закрывает за собой дверь.
Три раза перекрестила дверь, уходит.
Сергей прошелся к буфету, вернулся к столу, потом заглянул в дверь на кухню.
Настя: Не суетись.
Сергей: Я спокоен.
Настя: Нет. Ты суетишься, что я сразу уйду. Не переживай, убегу, но не сразу.
Пауза.
Настя: О чем ты думаешь?
Сергей: О тебе. У меня такое странное ощущение, что я должен, что-то предпринять. Что-то нужно сделать…
Настя: Выпей, и успокойся. Ничего не нужно пред-при-ни-мать. Места заказаны, билеты оплачены. Остается занять места согласно купленных билетов.
За окном погасли лучи солнца. Багряное небо стало молочно-серым. Замолкли трели соловья. Затих и ветер за окном. Слышно только лишь как тикают часы.
Сергей: Вот этого я и боюсь.
Настя: Ничего не нужно бояться.
Сергей: Получается, что ты действительно стоишь на перроне вокзала. Вот раздастся гудок паровоза, и ты пропадешь.
Настя: Я не пропаду.
Сергей: Не знаю, что делать.
Настя: А ничего и не надо. Делать. Помолчим. Послушаем тишину. Только с настоящим другом можно долго молчать, а наутро вспомнить, что так прекрасно поговорили. И на душе будет очень светло.
Сергей: У тебя такое было?
Настя: Было, но давно.
Сергей: С кем?
Настя: С тобой.
Сергей: Значит, я твой друг?
Настя: Да, ты настоящий друг. Мой лучший друг.
Сергей: И только? Только друг?
Настя: Это не мало…
Сергей: Только лишь друг…
Настя: (подходит к окну) Какая тишина. (После паузы) Прислушайся. Чайки кричат. До залива далеко, а их крик слышно даже здесь.
Сергей: Чайки – это души погибших моряков. Есть такая легенда.
Настя: От чего же их души кричат? От боли?
Сергей: Нет.
Настя: Тогда, от чего?
Сергей: Они кричат, чтобы разбудить души других. (После паузы) Тех, кто живет, бодрствует. И не замечает, что его душа спит.
Пауза.
Настя: Твоя мама права, ты, действительно, повзрослел.
Сергей: Вам, со стороны, виднее.
Настя: Она и спать, пошла раньше времени, чтобы нам не мешать.
Сергей: Разве?
Настя: Да. Она всегда меня провожает. Машет долго рукой вслед. Потом не спит, ждет моего звонка из дома. Чтобы убедится, что я нормально доехала.
Настя идет в сторону двери, ведущей в сад.
Сергей: Уже уходишь?
Настя: (остановилась) Да. Пора.
Сергей: Подожди.
Сергей садится на подоконник. За окном ярко светит луна, еще больше освещая белую питерскую ночь. Круг луны, как молочное солнце на молочно-сером небосводе.
Настя снимает покрывало с электропианино. Одной рукой начинает наигрывать Шопена. Грустная мелодия перемешивается с легкими дуновениями ветерка, трепещущего тюлевые занавески.
Сергей: Какая длинная ночь. Она оказалась длиннее восьми лет, проведенных вне дома. Никогда не думал, что жизнь вот такая.
Настя: Какая?
Сергей: Такая непредсказуемая. Такая неожиданная. И в тоже время такая - простая. Как букварь. И ничего не нужно выдумывать. Нужно только снять очки и рассмотреть её.
Настя: Какие очки?
Сергей: Очки, которые мы носим не на носу, а на собственном сердце. Стекла уже давно запылены нашими собственными недостатками. Нашими причудами, глупостями и дурью. И вот через них, мы воспринимаем других. И не можем разглядеть самых близких людей.
Они молчат, Настя играет Шопена.
Сергей подходит к Насте, кладет руку ей на плечо. Настя продолжает играть, Сергей обнимает ее.
Настя: Поцелуй меня, на прощание.
Сергей: Почему «на прощание»?
Настя: Так надо.
Настя закончила играть, встала со стула. Она смотрит в окно, и совсем не реагирует на поцелую Сергея. Он все больше и больше возбуждается. Его движения руками по ее телу становятся сильнее и сильнее. Она кладет голову на его плечо и молчит.
Сергей пытается поцеловать её в губы.
Настя: Мне пора.
Сергей: Молчи. Не говори. Не говори ничего.
Настя: Прости. Мне, действительно, пора.
Сергей: Тебе хорошо со мной?
Настя: Не знаю.
Сергей: А я просто схожу с ума от тебя.
Настя: Не надо. Я еще ни разу не читала о любви со второго взгляда. Со второго взгляда, спустя восемь лет…
Сергей: Зачем доверяться писателям. Они такие же люди. Они еще не знают, что такое любовь со второго взгляда.
Настя: Может быть.
Сергей: Давай, поможем им, узнать это. Давай изменим привычный финал. Не дадим драматургам торговать нашими чувствами. Напишем новый финал. Прямо сейчас.
Настя: Зачем?
Сергей: Они умрут от зависти. Мы с тобой, как два актера, которые на сцене ощутили настоящую любовь. И вопреки замыслу драматурга не произнесут приготовленных для них слов. Не совершат поступков, которые им предписаны. Сделают, как велят им их сердца.
Настя: Драматурги нам этого не простят.
Сергей: Это не важно. Важен новый финал. Важно то, что произошло вопреки их желания.
Настя: Какой мы сыграем финал?
Сергей: Расставания не будет. Хватит разлук.
Настя: Тогда получится, что, наделав кучу глупостей в прошлом, они совершат еще одну. Еще одну глупость.
Сергей: Я не считаю, что это глупость.
Настя: Поцелуй меня.
Сергей целует ее в губы, они очень крепко обнимают друг друга.
Через некоторое время, Настя уварачивается от его поцелуя. Она пытается освободиться от его объятий.
Сергей: А как же финал?
Настя: Он будет простым, как сама жизнь.
Настя подходит к окну. Она смотрит в сад.
Настя: Скоро сведут Тучков мост, я успею проскочить на Васильевский остров. Потом проеду по пустынному проспекту на набережную. К этому времени сведут Дворцовый мост. По нему я проеду на Невский проспект. А там дальше и дальше. Домой. К Артему, к маме. И через несколько минут мосты за мной снова разведут. Сначала Тучков мост. А потом разведут Дворцовый мост. Как отступающие войска, я сожгу за собой мосты.
Пауза.
Сергей садится на пол, обхватывает руками голову. Пауза затянулась, Настя обернулась в сторону Сергея. Она собралась идти, что-то останавливает ее.
Она открывает окно в сад.
Настя: (читает на раме) Настя – дура.
Настя смахивает слезу, идет в сторону двери, ведущей в сад.
Настя: Настя – дура.
Сергей: Подожди. Я не сказал тебе самого главного.
Настя остановилась, пальчиками вытирает капельки слез.
Сергей: (не глядя на неё) Я не сказал тебе самого главного. Я влюбился в тебя. Я влюбился в тебя! Я влюбился в тебя!!
Сергей смотрит на Настю, встает.
Сергей: Я влюбился в тебя!!!
Настя: А я всегда любила тебя. Только теперь…
Пауза.
Настя: Только сейчас…
Сергей: (Испугано) Что, только сейчас?
Настя: Только сейчас, теперь, я люблю тебя еще больше.
Настя разревелась. Сергей подбегает к ней, обнимает, горячо целует ее.
Они сливаются в один темный силуэт на фоне белой ночи, пробивающейся через открытое окно, на раме которого 10 лет назад было написано «Настя – дура».
Защелкали механизмы старинных настенных часов. Они поднатужились, заскрипели металлическими шестеренками. Часы заиграли свадебный марш Мендельсона.
Часы «пробили» два раза.
Пауза.
Громко зазвонил телефон. Казалось, что в этой ночной тишине, звонят тысячи колоколов, которые пытаются разбудить двух людей, обнимающихся на небольшой веранде загородного дома. Люди не хотят разжимать своих объятий, а телефон тысячами колоколов, уже просто сотрясает весь дом.
На кухне зажегся свет. В халате, растрепанная и заспанная идет мама. Она снимает трубку телефона.
Мама: Алло! Кто это? А. Коля? Ты с ума сошел! Два часа ночи! Настя давно уехала. Как нет дома? Послушай, я точно не знаю в котором часу она уехала. Может, она не успела под мосты? Ты звонил ей на мобильный? Ну, подожди, посмотрю.
Мама кладет трубку рядом с телефоном, входит на веранду. Она подходит к окну, смотрит в сад.
Мама: О, Господи! Машина еще здесь. Что еще они учудили?
Мама подходит к стене, включает свет. Сцена освещается нереально ярким светом. Мама жмурится. Она замечает, обнимающихся Сергея и Настю.
Мама всплеснула руками, посмотрела в сторону телефонного аппарата. Она прикрыла ладонью рот, словно боясь о чем-то проговориться. Она села на стул, смиренно положила руки на колени.
Мама: Настя. Очнись. Это звонит Николай. Он тебя ищет.
Настя и Сергей разжимают объятия. Настя старается не смотреть на маму Сергея. Они молчат.
Мама грустно смотрит на сына. Сергей смотрит на маму и не отводит взгляда.
Мама: Настя. Подойди к телефону. Он очень переживает. Успокой его.
Настя идет к телефону. Она идет так медленно, словно проходит целая вечность.
Настя садится на стул около телефона. Пауза. Она берет трубку.
Настя: Алло. Коля. Да. Я. Не переживай. Прости, что не позвонила. У меня все нормально.
Сергей подходит к маме, становится перед ней на колени, как на картине «Возвращение блудного сына». Мама кладет ему руки на плечи, он склоняет голову ей на колени.
Настя: (по телефону) Коля. Подожди. Не перебивай меня. Подожди. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Послушай. Это очень важно для нас с тобой…
Затемнение и занавес.
*Санкт-Петербург, 2006 год.